Мужской реабилитационный центр при храме Вознесения Господня города Заринска работает в Алтайском крае уже год. Расположен он на окраине небольшого села Хмелевка. Руководителем и духовным наставником православного реабилитационного центра стал благочинный Заринского округа, протоиерей Андрей Ушаков. Его помощниками — братья Дмитрий и Константин Симанковы, имеющие за плечами богатый опыт работы с наркозависимыми в Новосибирской епархии. На Алтай они приехали по благословению благочинного епархиального округа Новосибирской митрополии протоиерея Александра Новопашина. Их основная миссия — передать опыт православной реабилитации соседнему региону. О том, как происходит исцеление верой и что тормозит развитие православной реабилитации в стране, «Русской планете» рассказал Дмитрий Симанков.

— Дмитрий, вы из Новосибирска. Как оказались на Алтае, да еще в глухой деревне?

— Наркомания — это беда всего общества, и церковь не может оставаться в стороне от этой проблемы. Православные реабилитационные центры создаются по всей стране, и опыт их работы показывает весьма впечатляющие результаты. В стойкую ремиссию выходит более 80% зависимых, полностью прошедших курс реабилитации. Но пока таких центров крайне мало. Например, в Новосибирской области всего два, в Алтайском крае — один.

Государство, общество, Русская православная церковь заинтересованы в том, чтобы в регионах создавалась сеть реабилитационных центров, где наркозависимые люди могли бы восстанавливаться духовно, физически и психологически. Но главная проблема в том, что на местах нет специалистов, которые смогли бы работать по реабилитационной программе, предложенной РПЦ.

У меня есть достаточно серьезный опыт в этом направлении. Несколько лет работал в центре Серафима Саровского в Новосибирской области, помогал в создании православных реабилитационных центров в Ростове-на-Дону, Пятигорске. Когда возникла идея организовать такой центр на Алтае, меня попросили помочь в этом благом деле.

— Расскажите о программе, по которой работают православные реабилитационные центры…

— Программа реабилитации разработана Координационным советом Синодального отдела Русской православной церкви. Она основывается на многолетнем труде и опыте людей, посвятивших себя борьбе с зависимостями, и рассчитана на несколько этапов.

Первый — мотивационный. Важно, чтобы зависимый человек сам принял решение избавиться от пагубного пристрастия, осознанно пришел к мысли, что пора кардинально поменять свою жизнь. На этом этапе важно, как поведет себя близкое окружение больного. Как правило, сами того не подозревая, родственники способствуют созданию комфортных условий для развития наркотической зависимости. Решают проблемы с правоохранительными органами, оплачивают долги. Они делают все, чтобы изменить ситуацию, но совершают ошибки, только ее усугубляя. Наши специалисты, которые работают в консультационных пунктах, созданных при храмах, помогают взглянуть на эту проблему под другим углом, дают рекомендации, как замотивировать зависимого человека на выздоровление.

— И что это за рекомендации?

– Они просты, но действительно работают. Порой близкие люди готовы сделать все, чтобы наркоман или алкоголик перестал употреблять вещество, пусть насильно, помимо его воли. Но принудительное лечение от алкогольной или наркотической зависимости уже показало свою неэффективность. Главным условием успешной реабилитации является желание самого человека, его мотивация. Многие не соглашаются, что наркоман сам захочет изменить свою жизнь. Поверьте моему опыту, это возможно.

Сначала нужно перестать потакать болезни. Как только наркозависимый человек остается один на один со своими проблемами и понимает, что решать их за него никто не будет, он приходит к мысли, что пора остановиться.

— И на этом этапе он попадает к вам на реабилитацию?

— Прежде чем попасть в центр, мы рекомендуем зависимому снять абстинентный синдром — так называемую тягу — в наркологическом стационаре. Затем начинаем реабилитационный процесс. На этом этапе важно, чтобы человек, долгое время живущий в иллюзиях, наконец-то встретился с самим собой, понял корни своей зависимости, укрепился в желании начать новую жизнь в согласии с собой и Богом. Посещая храм, общаясь со священнослужителями, читая молитвы, погружаясь в православие, воспитанники меняют свое мировоззрение, приходят к покаянию и духовному очищению.

Важно, чтобы зависимый человек сам принял решение избавиться от пагубного пристрастия. Фото из архива Дмитрия Симанкова

— Наверное, среди тех, кто приходит к вам в центр, есть люди, которые не верят в Бога, или пока не готовы принять веру?

— Перед нами не стоит задача обратить человека в православную веру. Верить или не верить — дело каждого.

Религия — это всего лишь один из элементов реабилитации, так же как трудотерапия, психологическая помощь, процесс ресоциализации. Если, находясь в центре, воспитанник придет к Богу — отлично. Если пребывание здесь только поможет ему вернуться в трезвую жизнь — тоже замечательно.

Работа центра основывается на гарантиях прав и свобод человека: мы никого не удерживаем против воли, если человеку претят православные устои — двери центра всегда открыты.

— На период реабилитации человек находится в благоприятной психологической и духовной обстановке. Сумеет ли он сохранить трезвость ума, вернувшись в мирскую жизнь?

— Конечно, в центре человек находится вдали от житейских проблем. Выйдя в социум, ему заново придется выстраивать свою жизнь: искать работу, налаживать взаимоотношения с близкими людьми… Трудности будут, но важно, чтобы, преодолевая их, человек не уходил от проблем с помощью алкоголя или наркотиков, а искал пути их решения.

Находясь в центре, каждый воспитанник составляет план, чем он будет заниматься в ближайшие год или полтора. Где жить, где работать, какой храм или группу взаимопомощи посещать. Это важно для того, чтобы он не остался один на один со своими проблемами, а всегда мог рассчитывать на помощь.

— Дмитрий, вы сами были на месте ребят, которым сегодня помогаете. Почему вы обратились за помощью именно в церковь?

—  До того, как попасть в православный реабилитационный центр, у меня были многочисленные попытки прекратить принимать наркотики. Бросал самостоятельно, лечился в различных наркологических клиниках. Но хватало ненадолго. Месяц–два и срыв. За помощью в храм пришла моя мама. Она поставила меня перед выбором — или я прохожу полный курс реабилитации, или продолжаю колоться, но все свои проблемы решаю самостоятельно. На тот момент в отношении меня было возбуждено уголовное дело, по которому грозил вполне реальный срок. Я согласился, но поставил условие — реабилитационный центр должен быть на юге. Думал, отдохну, погреюсь на солнышке, поправлю здоровье, а родители тем временем решат мои проблемы, как они это обычно делали.

—  Домой вернулся новым человеком?

—  После реабилитации я остался жить в центре, работал консультантом, помогал открывать центры в Ростове и Пятигорске. Спустя два года снял квартиру, нашел работу. Познакомился с местными ребятами, оказалось, что они употребляют наркотики. Какое-то время держался, но это общение, естественно, привело к срыву.

—  Может быть, это была проверка на прочность?

—  Да, я думаю, что так и было. Окунувшись в привычную среду, я забыл о своей болезни. Решил, один или два раза — ничего страшного, я же смогу себя контролировать. Оказалось — нет. Первый укол, и все покатилось вниз.

—  Вы знали, куда обратиться за помощью?

—  Сначала мне было сложно переступить через свою гордыню. Ведь еще недавно я учил трезвой жизни других, убеждал, что наркотики — это зло, осуждал тех, кто не может побороть зависимость. А тут сам упал на дно. Но слаб не тот, кто ошибается, а тот, кто боится в этом признаться. Перешагнув через гордыню, вернулся в центр. Никто меня не осудил, не злорадствовал. Срыв многому меня научил. Уже восемь лет как я нахожусь в стойкой ремиссии. У меня есть семья, работа, планы на будущее.

—  Много лет вы помогаете тем, кто ищет спасение от наркозависимости. Вы пока не готовы вернуться в социум?

—  Таких сомнений нет, но есть обязательства, которые мне поручены. Не знаю, как в дальнейшем сложится моя жизнь, но сегодня — моя миссия здесь. Еще многое предстоит сделать. В наркотическом дурмане я сотворил немало зла, теперь есть возможность исправить ошибки.

—  Православные реабилитационные центры доказали свое право на существование и сегодня перед епархией стоит задача распространить накопленный опыт по всем регионам страны. Что, на ваш взгляд, замедляет этот процесс?

— Первое, как я уже говорил — это нехватка специалистов. Второе — финансов. Нужно как минимум помещение, пригодное для проживания. Хмелевский центр был открыт на личные средства благочинного Заринского округа, протоиерея Андрея Ушакова. Чтобы купить дом для реабилитации, он продал свою дачу. Далее помогли городские и районные власти, региональное управление ФСКН по Алтайскому краю.

Православные центры не берут плату за свои услуги, они существуют на пожертвования. Каждый воспитанник вносит небольшую лепту, но она скорее символическая. Эти деньги идут на оплату коммунальных услуг, продукты питания, заработную плату персоналу. У нас есть собственное приусадебное хозяйство. Мы полностью обеспечиваем себя овощами, фруктами, делаем заготовки на зиму. В этом году вырастили семь бычков. На вырученные с реализации мяса средства купили скот на откорм, сено, пиломатериалы. Выживаем, как можем, но рады и любой помощи.

По материалам сайта http://rusplt.ru/society/trud-molitva-i-podderjka-bratev-20676.html